на главную |
НАШИ УЧИТЕЛЯ |
| Воспоминания Наталии Петкевич, 10-Б, 1969 год выпуска |
| Хочу рассказать о чудесных людях, в то время еще очень молодых (по возрасту), профессионалах, сподвижниках, уникальных учителях (а у меня есть, с чем сравнивать, как и многим детям военнослужащих пришлось поменять не одну школу). К сожалению, в Берлин я переехала с родителями из Вюнсдорфа осенью 1968 года (т.е. учась в выпускном классе). Однако наша жизнь в Карлхорсте была столь насыщена различными событиями, что, кажется, вместила огромный период жизни. Я училась в 10. Б классе, и как уже написала Лида Пикалева, нашим классным руководителем была Нина Андреевна Проворова, а вот учителем английского языка – Ирина Михайловна Федорченко. Муж Ирины Михайловны, Михаил Алексеевич, преподавал в нашей школе физвоспитание (но не в нашем классе) и вел баскетбольную секцию. Надо сказать, что это была на редкость красивая супружеская пара, изумительные люди, дополняющие друг друга: эмоциональная, энергичная, восторженная, взрывная, ироничная, зеленоглазая красавица и выдержанный, сильный, ловкий молчаливый добрый Михаил Алексеевич! К сожалению, его уже нет в живых, но в это просто не хочется верить.
Они жили недалеко от нас на Марксбургштрассе, и мы с подругой Ирой Бутиной нередко, случайно встретив Ирину Михайловну и Михаила Алексеевича, тайно шли на некотором расстоянии от них, любуясь и восторгаясь ими. Их всегда очень любили и уважали ребята, с ними можно было посоветоваться, «поплакаться в жилетку”. Михаил Алексеевич вывозил ребят на соревнования по баскетболу в другие города Германии. Нередко Ирина Михайловна ездила за компанию. Михаил Алек-сеевич был прекрасным спортсменом, мог бы работать в профессиональном спорте, однако посвятил свою жизнь (как ни высокомерно это звучит) школе. Он был из тех редких учителей, которые в любом возрасте не теоретически, а наглядно могли продемонстрировать любое упражнение, независимо от финансовых возможностей школы (а они, как известно, всегда были ограничены) Михаил Алексеевич увлеченно добывал различные снаряды в спортзал, а некоторые мастерил самостоятельно. Считаю, что это огромное везение, когда встречаешь в жизни таких людей! Школьные годы пролетают быстро, очень многое стирается из памяти, но Ирину Михайловну и Михаила Алексеевича я не только не забыла, но мы стали друзьями, и на протяжении этих лет я неоднократно была свидетелем того, что дом семьи Федорченко стал родным для многих их учеников, причем не только из Берлинской школы, но и из московских. Вспоминаю Ирину Михайловну и Михаила Алексеевича только добрыми словами и очень хочется, чтобы нашим детям встречались на пути только такие великолепные люди! |
| Воспоминания Лидии Пикалевой, 10-Б, 1969 год выпуска |
| У меня остались самые хорошие воспоминания о тех, кто доносил до нас «разумное, доброе, вечное». Сразу хочу оговориться, что училась я отлично, поведения была примерного, поэтому никому не доставляла никаких проблем (надеюсь). Соответственно, и меня проблемы обходили стороной. Наверное, не все со мной согласятся, но это будут уже их воспоминания. Итак, начнем. Нина Андреевна Проворова – наш классный руководитель и преподаватель физики. Очень спокойная и какая-то очень домашняя. Тут не будешь сомневаться, что учителя такие же люди, как все, что у них тоже есть семьи и есть дети. Могла по-доброму пожурить, посоветовать, но бывала и строгой, причем ко всем, без поблажек. Очень хорошо научила нас решать задачи по физике. Задачу про электрон, влетающий между пластинами конденсатора, я помню до сих пор. В 9 классе, чтобы поднять дисциплину, рассадила нас всех попарно: мальчик – девочка. Сначала поговорила с нами, как мы посмотрим на то, чтобы право выбора соседки осталось за ребятами. После нашего согласия предложила такой вариант мальчишкам, и те тоже согласились. Помню, Оля Асауленко очень обрадовалась, когда ее соседом оказался Коля Макаров. Ее слова: «Я именно так и хотела: сидеть с человеком, который мне абсолютно равнодушен». Коле хватило месяца, чтобы она светилась от счастья, когда он провожал ее после школы. Насколько мне известно, в дальнейшем судьба раскидала их, но, по-моему, в те дни они были счастливы от общения друг с другом. Маргарита Михайловна Перерва – преподаватель математики. Она всегда была очень серьезной и суховатой. Представить ее веселой и улыбающейся – сложно. Но математику вела хорошо. У меня было плохое зрение, и сначала за правильно выполненные контрольные я получала четверки, так как часто оборачивалась назад, чтобы списать условие у Наташи Новиковой. Но после того, когда я справилась лучше Натальи, я за все контрольные получала пятерки. 15 минут мне хватало на решение моих задач. А затем шла помощь соседям. И до сих пор, математика – мой конек. С задачами 11 математического класса я могу справиться даже и сейчас, хотя, честно скажу, далеко не со всеми. Кстати, Миша Метелкин, который сыграл Валерку –гимназиста в «Неуловимых мстителях» - брат Маргариты Михайловны. Нелли Павловна Лузан – преподаватель русского языка и литературы. Очень приятный и обаятельный человек. Мы звали ее между собой «тургеневской девушкой». Мой брат учился в классе, где Нелли Павловна была классным руководителем. От тоже «технарь» по складу ума, 3 у него были лишь по русскому и немецкому языкам. Да и живчик он был порядочный. Но у него тоже остались только светлые воспоминания о своем классном руководителе. С русским языком у меня проблем никогда не было, интуитивно писала грамотно. А вот сочинения – это была моя «ахиллесова пята» и, только благодаря Нелли Павловне я чему-то научилась в этом «нелюбимом» для меня деле. А вот читать люблю до сих пор. Я дважды ей звонила. Оба раза говорили подолгу. Не уверена, что в первый раз она сразу меня вспомнила, но разговор был очень живой и интересный. А вот во время второго разговора не было никаких сомнений в том, что она прекрасно помнит и наш класс и класс брата. А еще я очень благодарна ей за те слова, которые она сказала мне на выпускном вечере. Дело в том, что, хотя я и училась отлично все эти годы, вместо медали я получила аттестат с одними пятерками и Похвальную грамоту за успехи в учебе по предметам. Серебряные медали были в тот период отменены, а на золотые был «лимит». Нелли Павловна подошла ко мне в конце вечера и сказала слова, которые я восприняла как напутствие во взрослую жизнь, и часто их вспоминала. Тамара Валерьевна – преподаватель химии, кандидат биологических наук, диссертация была посвящена раковым заболеваниям виноградника. Чем-то она напоминала Нину Андреевну, такая же домашняя, только, по-моему более добродушная. Такое впечатление, что она постоянно улыбалась, причем улыбки на лице могло и не быть. Улыбалась она как-то изнутри, всем лицом. Вот у Т.В. я ощущала, что являюсь ее любимицей. Ну и, конечно же, опять за умение решать задачи. Очень запомнилось, что по химии была масса интереснейших лабораторных работ. Лилия Алексеевна (Александровна) Комиссарова – преподаватель физики (у нас - астрономии). Как было интересно на этих уроках! Сколько мы совершили путешествий по Вселенной! Я даже одно время сомневалась: пойти на математический факультет или заняться астрономией. Говорила она обычно громко, уверенно, но в моей памяти тоже осталась очень улыбчивым человеком. Михаил Алексеевич и Ирина Михайловна Федорченко – преподаватели физкультуры и английского. Спокойный, но уверенный в себе Михаил Алексеевич и «сгусток энергии» - Ирина Михайловна. Мне казались они совершенно разными, но они прекрасно дополняли друг друга. Я занималась в немецкой группе, поэтому Ирину Михайловну знала больше не как преподавателя английского в нашем же классе, а как жену Михаила Алексеевича. Параллельно с ним вела физкультуру Галина Александровна. Я не умела бегать, не умела прыгать в длину, не умела метать гранаты, но физкультуру любила ужасно, так как сдачу нормативов никогда не ставили на первое место, главной целью было – заниматься физкультурой. Вера Ильинична – преподаватель труда. В старших классах она учила нас шитью. У меня долго хранилась тетрадь из миллиметровки, где мы учились строить выкройки и куда вклеивали миниатюрные образцы различных деталей. Под чутким руководством Веры Ильиничны я прошла этап ночной сорочки, но на большее мои руки не годятся до сих пор. Еще раз Спасибо Вам всем огромное, дорогие наши учителя!!!
|
| Наша семья приехала в Берлин в августе 1967 года. С тех пор мы все вместе или иногда порознь возвращались в этот, ставший родным, город, влекомые магнитом воспоминаний о молодости, любви, благополучии, друзьях и коллегах. Берлин 1967 года – столица уже несуществующего, как и наше тогдашнее, государства. Сейчас, вспоминая школу 113 ГСВГ и своих коллег, я попытаюсь соединить время и пространство. Берлин показался нам вначале картинкой из фантастического фильма о жизни инопланетян, такой контраст он представлял своей освещённостью, витринами, полными товаров и продуктов. Каких!. Какое мясо лежало на витрине мясной лавки! А какие «шрипены» продавались в частной пекарне по пути в школу! И в памяти возникали многочасовые очереди в Москве за кукурузным хлебом, варёной колбасой одного-двух сортов, апельсинами и тучи приезжих из других голодных городов с авоськами. Директором школы был В.В.Солодовников. Не могу сказать, что у меня остались о нём какие-либо воспоминания, как о руководителе школьного коллектива, довольно сложного, как и любой другой учительский коллектив. Зато помню один смешной эпизод. У нас было много друзей в московской литературной среде и все, приезжавшие в ГДР литераторы, приходили к нам домой, принося радость интересного общения, делясь последними театральными, литературными и окололитературными новостями и сплетнями и привозя домашние вкусности в виде кофе в зёрнах коньяка и пр. Так вот, однажды под Новый 1968 год приехал в Берлин Константин Ваншенкин – очень и очень известный тогда поэт («Я люблю тебя жизнь» и многое другое). Мы с мужем пригласили его на школьный новогодний вечер. Нужно сказать, что вечера коллектива всегда проходили замечательно – весело и вкусно. Все женщины учительницы готовили свои коронные блюда, а при наличии хороших продуктов это получалось великолепно. Мы всегда обменивались рецептами пирогов, салатов и т.д. Приглашение К.Я. вовсе не было приглашением свадебного генерала. Он обещал почитать свои стихи. Открывал вечер Солодовников. Всех поприветствовав, он с гордостью объявил: «Дорогие коллеги, сегодня на нашем вечере присутствует знаменитый советский поэт Вак. Вап, Вах, - Лидия Сергеевна,- громко обратился он к сидящей рядом с ним Тархановой – помогите мне, как там его фамилия?» Раздался гомерический хохот всех присутствовавших, все закричали: «Ваншенкин». Константин Яковлевич, обладавший прекрасным чувством юмора, смеялся вместе со всеми, но стихи читать отказался. После вечера он читал их всю ночь у нас дома. Лида Тарханова приехала в Берлин на несколько дней позже нас, и мы вместе жили две недели в офицерской гостинице, пока нам не выделили квартиру в особняке на Марксбургштрассе, где на первом этаже жила немецкая семья, а на втором мы занимали 4-х комнатную квартиру, в одной из комнат которой жила Лида, две занимали мы и 4-я была приспособлена для хозяйственных нужд. Л.С. преподавала русский язык и литературу, Она была необыкновенно одарённым преподавателем, любящим свой предмет и учеников. Они платили ей тем же. Помню прекрасные литературные вечера, которые она устраивала со своими учениками. Лида хорошо пела и играла на пианино. Она прекрасно знала литературу, огромное количество стихов помнила наизусть. С ней было очень интересно проводить время вечерами, когда мы укладывали нашего сына спать и вели задушевные разговоры о прочитанных книгах, просмотренных фильмах, читали втроём по очереди стихи, иногда пели необыкновенно популярные тогда песни Высоцкого. Часто делились новостями, узнаваемыми из писем родных и друзей. Солодовников проработал директором только один год и его сменил Куликов. Слава Богу, что через год он перешёл в посольскую школу. Вспоминать о нём не хочется вообще. К счастью его сменил Григорий Семёнович Косенко. Это был добрейший и благороднейший человек с обострённым чувством справедливости. Он преподавал математику и физику. Был высоким, всегда подтянутым, несмотря на то, что был старше всех в школе. Его умению держать коллектив можно только позавидовать. Не помню, чтобы он когда-нибудь делал замечания на людях. Если Г.С. бывал чем-то недоволен, то беседовал с глазу на глаз, и делал это чрезвычайно тактично. Учительский коллектив был вполне достойным. Не было тесной дружбы, но отношения были вполне приемлемыми и уважительными. Нужно отдать должное двум людям – Г.С.Косенко и завучу – Раисе Ивановне Гревцевой. Оба они старались пресекать на корню попытки отдельных представительниц педагогического сословия плести интриги, заниматься сплетнями. Раиса Ивановна Гревцева всегда старалась быть выдержанной, спокойной. Не помню, чтобы она хоть когда-нибудь показывала своё настроение на людях. Её доброжелательность, дипломатическая улыбка, умиротворяющая интонация оказывали на всех, кто пытался «возмущать спокойствие», потрясающее влияние. Даже такие экспансивные люди, как Р.И.Дружинина успокаивались в её присутствии. Часть учителей школы были женами военнослужащих и жили со своими детьми и мужьями, а некоторые преподаватели были командированы из Союза, в том числе и мы. Большая часть командированных учителей жила в общежитии на Вальдоваллее. Там жили Маргарита Михайловна Перерва с дочерью Леной, учительница пения Валентина Васильевна, Татьяна Павловна Лебедева с дочерью, Ирина Владимировна Яковлева, с которой мы поддерживаем отношения вот уже почти 40 лет. Она приехала на два года после нас и сначала преподавала историю, а потом русский язык и литературу. Вспоминаю наши с ней долгие прогулки по парку, во время которых мы обсуждали многие животрепещущие вопросы нашей заграничной и личной жизни. Мы обменивались последними анекдотами, присылаемыми в письмах из Союза, новостями, читали стихи молодых тогда Рождественского, Евтушенко, Ахмадулиной, Вознесенского, которого тогда особенно любила Ирина, называя его серебряным мальчиком. Увы, очень скоро стихи его потеряли свою прелесть, но это уже из области других воспоминаний. Мы делились впечатлениями от песен, входившего тогда в моду Булата Окуджавы. Очень часто к нам в гости приходила Маргоша Перерва. Как-то быстро к ней прилепилась кличка «Марго». Приходила она не только по праздникам, а просто скоротать вечера. Мы жили минутах в 10 друг от друга. Они очень хорошо пели вместе с моим мужем Михаилом Алексеевичем, который преподавал в школе физкультуру. По большей части они пели втроём – Миша, Маргоша и Лида. Из меня певун вышел плохой, и я предпочитала слушать. Мы веселились, танцевали и, подумать только, нам было совсем мало лет – мне не было и 30, а они все были только на несколько лет старше. Спустя годы я позвонила М.М. – мы все уже тогда давно жили в Москве – и в ответ, потрясённая, услышала: «Что терять время на разговоры, меня ностальгия не мучает» Вспоминается реакция учительского коллектива на просмотр в Доме Офицеров фильма «Доживём до понедельника». Мы с мужем и Лидией Сергеевной вернулись домой в восторге, но на следующий день в учительской разгорелся скандал – некоторые учителя требовали написать коллективное возмущенное письмо по поводу фильма, который якобы «искажает образ советского учителя». Больше всех возмущалась преподаватель русского языка Нелли Павловна Лузан. К счастью, её поддержали не многие, и письмо не было написано. У каждого из нас, естественно, были свои симпатии и антипатии. Совсем не обязательно, что мои бывшие коллеги, о которых я вспоминаю с теплом, вспоминают меня добрыми словами и наоборот. Возможно, некоторым вообще не хочется вспоминать меня. Мне очень нравилась преподавательница математики Людмила Михайловна Аднаева, которая была необыкновенно остра на язык, иногда даже зла, но почти всегда то, что она говорила, было абсолютно правильно по содержанию, хотя достаточно обидно по форме. Она никого и ничего не боялась в те политически сложные времена и, в особенности, в условиях жизни за границей. Не знаю, к сожалению, что сталось с большинством из моих коллег тех прекрасных, молодых весёлых и здоровых лет. Надеюсь, что большинство из них живы, здоровы, возможно ещё и трудоспособны. Всем им, кого я помню, хотя и не написала о них, и кто помнит меня, желаю, прежде всего, здоровья, верных друзей, честных врагов, внимательных родственников и избежать страшного спутника нашего (грустно, но приходится признать) преклонного возраста, когда всем «за» - одиночества. |
|
Годы работы в 113 школе ГСВГ – одни из самых счастливых в моей жизни. Они одарили меня роскошью человеческого общения. Коллектив школы был наполнен доброжелательными трудоголиками, несущими детям знания и радость. Главой был директор Григорий Семёнович Косенко – ветеран войны, очевидно, большой знаток человеческих душ – он гениально управлял сложнейшим коллективом. Я до сих пор пользуюсь его уроками. Завуч – Раиса Ивановна Гревцева всегда встречала всех с улыбкой. Мудро и мягко поправляла и подсказывала. Я благодарна судьбе, что мы и сейчас общаемся. Я сразу попала в руки к ДРУЗЬЯМ. Первой, кто меня удивила, была учительница английского языка Ирина Михайловна Федорченко. Она со свойственным ей напором занялась устройством моей судьбы. Я была поражена, что совсем незнакомый мне человек, так искренне желал мне добра. Ира была ближе всех по духу. Письма её мамы связывали нас с творческой и интеллигентной Москвой. Мы с Ириной и сейчас приятельствуем и сохраняем душевную близость. Соседи по дому – это целый букет разнообразных цветов. Маргуша-дорогуша (Маргарита Михайловна Перерва ) – хлебосольная, заботливая, отличный учитель математики; Валюша (Валентина Васильевна) учительница пения. Маленький колобок, который вставал перед большим хором, и дети повиновались, превращаясь в музыкальную сказку; Татьяна Павловна Лебедева - учитель биологии. Русская красавица, сравнивающая природу ГДР с природой России. На всю жизнь храню в своём сердце образ легендарной женщины – Алевтины Большаковой – учительницы немецкого языка. Юной она работала в немецком тылу. Женщина, перед которой склоняли колена, запросто, любя подсказывала мне разные жизненные ситуации. Она, такая светлая, рано ушла, а на таких земля держится. Дорогие и очень любимые друзья из Ярославля Носковы – Александр Сергеевич-учитель труда, Муза Васильевна-учительница начальных классов и географ Маргарита Шайдарова. Сколько смеха и радости, шуток, песен, забав было в нашем берлинском житье. Надеюсь, что и сейчас они такие же молодые душой. Думаю, что мы ещё споём под Сашину гитару. Хочу сказать об особом духе патриотизма. Там были все условия для патриотического воспитания. «Зарница», так настоящая «Зарница». Спортивные соревнования, так настоящие спортивные соревнования. Хочу спросить у учеников, сохранили ли они фотографии. Организовывала все внеклассные мероприятия Раиса Ивановна Дружинина – девушка с «саксонской головкой» и удивительным темпераментом. Человек она очень противоречивый, но когда в зал Дома Офицеров вносили знамёна, то дух захватывало. Это память на всю жизнь. Были, конечно, шипящие, вечно недовольные и ограниченные, но Бог им судья. Хотелось бы, чтобы ученики, которые учились в те годы в школе, переняли от учителей и сохранили в своих душах добро и радость своих учителей. |
|
УЧИТЕЛЯ Памяти Нины Дмитриевны Зайцевой Предисловие Это краткие воспоминания о моих Учителях по жизни. Я намеренно не называю их имен и фамилий (кроме упомянутой в посвящении), так как не получал их согласия. Кто живы, дай Бог всем им здоровья и счастья. Первая Учительница Это была обычная советская школа в одной из бывших соцстран. И мне посчастливилось учиться в этой школе. Первую учительницу, которая у нас была в первом и во втором классах, я не помню – ни имени-отчества, ни фамилии. Возможно, это покажется кому-то неправильным, но угрызений совести я по этому поводу не испытываю. ОНА пришла к нам в третьем классе. Ничем особенным не выделялась: какой-либо броской внешностью, эффектной походкой или возрастом. Наоборот, с первого взгляда бросались толстые большие очки, возраст под тридцать. (Это я сейчас понимаю, что данный возраст – расцвет для женщины, а тогда она для нас была уже “перешагнувшей молодость”). Но детей не обманешь. Она была ровесницей наших родителей, у самой было две симпатичных девчушки – поэтому она стала нашей школьной мамой. За стеклами очков скрывались потрясающей глубины глаза, за обычной фигурой – душевная теплота и нежность. Учительница сразу вошла в наш мир, стала неотъемлемой частью нашего школьного существования. Мы искренне поздравляли ее с днем рождения, с праздниками. Она старалась вникнуть в наши “детские” проблемы. На память пришли два ярких случая из наших взаимоотношений. На русский язык надо было изготовить и принести карточки с буквами. Несколько человек, в том числе и я, не выполнили это задание. И на третий (после получения задания) урок она подняла нас – оболтусов - и стала ставить единицы в дневник. Мы стоим плачем, у нее слезы на глазах – но дело делается. Я не говорю о мнении класса, но мне было так стыдно: “Как я мог подвести ее!? Как мне смотреть теперь ей в глаза?!” Возможно, кому-то этот пример покажется антиэталоном педагогического воспитания, но для меня он запомнился на всю жизнь, и больше я таких промахов в жизни не совершал. Другой случай. В школе проводился конкурс строя и песни. Мы, конечно, готовились во всю – дабы не упасть в грязь лицом и не подвести учительницу. Конкурс прошел, мы свое отпели и отходили. Итоги не объявлены. Класс к учительнице: “Как мы? Что-нибудь не так?” Ее ответ: “Мне не так важно, какое место мы займем. Вы в любом случае для меня самые лучшие!” Заняли мы 1 место (среди младших классов). По прошествии лет я все больше утверждаюсь в мысли о том, что любовь к чтению, литературе привилась мне именно в это время и этим человеком. Сколько театрализованных постановок на школьной сцене мы делали! Мамы нам шили костюмы, репетиции, “драка” за роли… Когда я вынужден был покинуть эту школу (не осознавая при этом, что отца переводят на другое место службы с повышением), ревел во все глаза из-за того, что приходится расставаться с друзьями, классом и учительницей. Из другой школы в той же стране мне больше всего запомнилась учительница математики. Уже пожилая женщина, она все время придумывала какие-то новые методы проведения урока. Помню, мы были восхищены разноцветными лампочками на стенде, которые загорались при решении задач. Было довольно оригинально. Между решениями она не забывала и про отдых, который проходил в форме рассказов из истории и психологии. Это сейчас покажется смешным и наивным, а тогда эти рассказы нас завораживали и изумляли своей открытостью и знанием детской психологии. Должен сказать, что обучение в этих школах помогло мне в дальнейшей школьной жизни. Тот запас знаний и умений, который нам давали учителя, остался навсегда и не раз помогал в учебе, да и в жизни. “Джордано” и другие
Кто постигает новое, лелея старое,
Тот может быть учителем. Конфуций Он вел у нас физику и астрономию (отсюда и кличка – Джордано (Бруно)) и был классным руководителем в старших классах. Это был учитель, который все время побуждал нас “быть в форме”. С самого начала мы стали писать у него каждый урок 10-минутные конспекты (это было новинкой, да еще какой!). Многие сразу записались к нему в физический кружок и школьную команду “Что? Где? Когда?”. И то, и другое было полезно не столько в плане изучения физики (лично для меня), сколько в плане развития кругозора. По его инициативе члены физического кружка ездили в Ленинград на экскурсию, отдыхали в республиканском лагере юных техников, класс ездил с экскурсией по Прибалтике… В части физического эксперимента я далеко не был мастером, но привитие навыков теоретической работы (первой части бесчисленных лабораторных работ), умение грамотно анализировать – заслуга Джордано. Любовью, как учитель от учеников, он не пользовался. Был строг (но справедлив), сдержан. По внешним меркам ни чем не отличался от обыкновенного учителя. Но что-то в нем существовало такое, что заставляло прислушиваться к его мнению, точке зрения, в конечном счете, рождало уважение к нему. Мы, ученики, не задумывались тогда об этом, но родители это понимали и пытались втолковать в наши неразумные головы. Сейчас, по прошествии лет, у меня остается чувство огромного уважения и благодарности к этому человеку. Все мы не идеальны: и как люди, и как профессионалы. К учителю, часто, не испытываешь особой симпатии, если он плохо преподносит свой предмет и не видит в ученике человека. Предмет свой Джордано знал великолепно. (Давление газов не самая легкая тема в курсе физики, но когда ты пишешь конспект по этой теме, в котором присутствует бутылка шампанского с вылетающей пробкой, то поневоле запомнишь). Но еще больше в нем было уважение к ученику, заинтересованность (которая, кстати, не высвечивалась наружу) в успешном личностном становлении подростка. А для мужчины-учителя, я считаю, это высокой оценкой. Его такт, большая внутренняя сила служит до сих пор мне примером. Выписка из личного дневника, когда мне было 18 лет: “Имел беседу с Ф.И.О. (Джордано), он все такой же, только чаще стал болеть. Сейчас оглядываюсь назад и думаю: все-таки много дала школа… и (Ф.И.О. Джордано) тоже.” Кроме Джордано не могу не вспомнить учительницу химии. Предмет, который по началу вызывал у меня восхищение, а потом по нему получал трояки (иногда с натяжкой). Но сейчас (не занимаясь химией совсем) я даже могу сказать, что такое валентность, кислотность, решить простую задачу с массой и объемом вещества. А это много стоит. Конечно же, не могу представить своего формирования без учителя НВП – Воеводы, как мы его уважительно называли. Участник Великой Отечественной войны, “настоящий полковник”, к сожалению уже ушедший в мир иной. В войну он служил пограничником. Когда до нас дошла призывная комиссия в старших классах, все как один хотели служить в погранвойсках. Армия для нас была не страшна. Под его руководством мы с закрытыми глазами разбирали-собирали автомат и пистолет, стреляли (и неплохо) из автоматического и другого стрелкового оружия, проводили время в противогазах, ходили строем и отлично знали строевую подготовку. Тогда нам это казалось слишком серьезным и тяжелым. Но благодаря нему, я полюбил оружие, был готов к армейской дисциплине (да еще, если прибавить “военное” детство). Кому-то покажется, особенно современной молодежи, что эти знания и опыт ничего не стоят. Ну, правда, кому нужна агрессивность, выраженная в любви к оружию; романтика, проявляющаяся в моих словах об учителях? Нужна! Нужна нам, которые прошли это все, нужна нашим родителям, что не “проворонили” детей; нужна нашим детям, которые потом, дай Бог, вспомнят нас благодарным словом… Я Вас никогда не забуду, простите меня… …Она вела у нас – студентов исторического факультета – историю Европы и Америки. Мужская половина курса от нее была без ума. Нет, она не была красавицей, но, как сейчас говорят, все было при ней: возраст под сорок, миловидное лицо, стройная фигура и… Женское обаяние, человеческая Мудрость, профессиональное Мастерство. Когда она проходила между рядами – ребята безотрывно следили за ней поворотом головы, как подсолнухи за солнцем (за что ее не очень любила женская половина курса). Когда она неожиданно на семинаре начинала диспут (мозговой штурм, свободный диалог), мы забывали про время и погружались с головой в тему. Я выбрал ее как дипломного руководителя, специально изучал французский язык для чтения источников по дипломной работе (связана с Наполеоном). И для удовлетворения своего самолюбия, и для того, чтобы не посрамить своего дипломного руководителя. Выписка из личного дневника: “Сегодня защитил дипломную работу на “отл.” с рекомендацией-рецензией шефа (см. “Герой своего времени” – прим. автора) о поступлении в аспирантуру. Спасибо, конечно, Нине Дмитриевне Зайцевой – хороший преподаватель и как женщина…” Мы понимали друг друга и старались идти друг другу навстречу – находить компромисс – в трудных ситуациях. Редко, по моим наблюдениям, можно встретить женщину, равномерно сочетающую в себе внешнюю привлекательность, лучшие человеческие качества и профессионализм. В ней это все было. Да, я прошу прощения у нее… Я упустил возможность ценнейшего общения (глупое оправдание – нехватка времени), я не высказал все слова благодарности и уважения этому Человеку, этой Женщине, этому Учителю… Мы всегда в мысли, что все еще успеется. Живем рядом с человеком и думаем, что сегодня не получилось сказать ему – завтра скажем. Человек-то рядом живет, никуда не денется. Не завтра, так послезавтра и вдруг… раз, и нет человека. А у тебя в душе такая пустотная мерзость! Ты себя коришь, ругаешь, но ничего уже не вернуть… …Она ушла в расцвете сил, ушла навсегда… Последнее, что я сделал (прежде всего, чтобы как-то, хоть чуть-чуть, оправдаться) – проводил ее в последний путь. Простите меня, Нина Дмитриевна, Вы всегда будете в моей памяти. “Герой своего времени” Те, у которых мы учимся, правильно Называются нашими учителями, но не всякий, Кто учит нас, заслуживает это имя. И.Ф.Гете Один его вид внушал трепет уважения и почитания: высокий лоб, статная фигура (как раз под его должность), благородная седина и взгляд, который, казалось, просвечивал тебя насквозь. Человек, который дал мне уроки работоспособности, трудовой дисциплины и житейской мудрости. Под его руководством я тренировал память, учился быстро соображать, составлять деловые бумаги, строить разговор с собеседником, который тебе не был симпатичен (мягко говоря)… Да, он был человеком своего времени, со всем его авторитаризмом, беспрекословной исполнительностью, жесткостью мер. Но у этого человека был огромнейший талант администратора, организатора крупного дела. Он был требователен к себе и к другим, мог отчитать “на полную катушку” в присутствии подчиненных. При этом находил в себе силы извиниться, если неправомерно “погорячился” (для руководителей такого уровня это было большим излишеством). Его настроение никогда не отражалось на подчиненных, свои беды и трудности он не выставлял на показ. Вся его деятельность целиком была подвержена девизу: “Сначала думай о Родине, потом – о себе”. (Как бы это напыщенно не показалось сейчас.) Как раз про себя он часто вообще не думал… Он умел доверять людям, но его доверие было небезгранично, и этим доверием дорожили. Позже, когда я, будучи в командировках в других городах, упоминал его имя, люди начинали смотреть на меня с каким-то благоговейным почтением – работал его авторитет, даже после ухода с этого поста. И еще один штрих к портрету. Его великолепная память с уважением к человеку. Незначительный подарок, сделанный мной к его дню рождения. (Он уже не был моим начальником, а я – его подчиненным.) Чрез некоторое время я попал к нему в кабинет (другой кабинет и другая работа) по делам и был приятно удивлен тем, что мой подарок стоит у него на столе. У нас никогда не было товарищеских отношений (в силу занимаемых должностей и разницы в возрасте), отношений “патронажа”. Но я благодарен судьбе, что был причастен к когорте учеников этого человека, прошел его школу. Послесловие Возможно, кто-то не упомянут из учителей. Но я постарался зафиксировать наиболее яркие образы и характеры, в чем-то обобщая многих. Спасибо вам, всем, дорогие мои учителя. Ваши уроки не прошли бесследно. В моей памяти вы навсегда останетесь людьми разных судеб и возрастов, разных характеров и взглядов, но с одним общим большим началом – заслуженно называться УЧИТЕЛЕМ! “И каждый человек, мечтающий стать учителем, пусть доживет до такой почести, как наши учителя, чтоб раствориться в памяти народа, с которым и для которого они жили, чтоб сделаться частицей его и навечно остаться в сердце … людей” (В.Астафьев “Фотография, на которой меня нет”) P.S. Через 26 лет после того, когда я последний раз видел свою Первую Учительницу, мы увиделись снова… У меня не хватало слов (а на эмоции я человек довольно скупой). Это был карнавал воспоминаний и радуга наслаждений… 25.07.2005 |
|
Вот, наконец-то, собралась написать свои воспоминания о 113 школе. Кое-кого забыла прочно за 30 с лишним лет. В 1967 году я попала в школу, в которой за год до приезда был большой скандал. Часть учителей перевели в другие школы, в другие города. Разбирался в скандале политотдел дивизии. Мне, как говорится повезло – сразу же избрали парторгом школы, а Михаила Федорченко председателем местного комитета и мы – соседи по квартире сразу- же попали в самый эпицентр всех школьных событий. Коллектив, в основном, дамский. Такие коллективы чаще всего разлагают две беды: зависть и сплетни. Мы – вновь прибывшие – легко вписались в коллектив, где были разные люди, но больше хороших. Попробую припомнить… Солодовников – директор школы. Тамара Валериевна – учитель химии, научный работник, Разумова Вера Ивановна учитель русского языка и литературы – хороший специалист, душевный человек. Жаль, что пришлось с ней работать только один год – она уехала, т.к. перевели мужа. Добрые отношения сложились у меня с Лысенко (физика), Большаковой- умной и тактичной женщиной, Людмилой Михайловной Аднаевой – преподавателем математики, милой учительницей черчения – Аллой Гуреевой. Поначалу сложились хорошие отношения с Маргаритой Перервой, но её зависть и даже плач от зависти, что у кого-то есть то, чего нет у неё, оттолкнули меня. С такими людьми я старалась не поддерживать близких отношений. Запомнилась энергичная Рая – завуч по воспитательной работе. Была прекрасная учительница географии – Викторина – жена дипломата. Она была очень славная, как и её дочка – Лада-Ладушка. В доме над Маргошей жила семейная пара, в которой муж по вечерам постоянно наяривал на гармошке – только это и осталось о них в памяти. Милая женщина с хорошей улыбкой была зав. Библиотекой. Школьная пионервожатая – Инна – субтильная девица с амбициями, муж которой запомнился, как мальчик в шляпе. Миша Федорченко – учитель физкультуры. Впервые видела настоящего мастера. Ребята старших классов его обожали, а он всё своё свободное время отдавал детям – тренировки по вечерам, соревнования. Неплохое впечатление оставила Раиса Ивановна Гревцева – завуч школы и преподаватель русского языка и литературы. Была учительница по истории – Склярова С.П., которая избрала такой путь: в журнале у всех её учеников стояли лишь «пятерки». Так было удобно работать – никаких претензий. Она однажды начала большой скандал, написав заявления с жалобой в партком, местком, но в школе её не поддержали, благодаря большой положительной роли, которую играл в коллективе директор школы Г.С.Косенко. Он был спокойным, умным, рассудительным человеком. Отрицательные воспоминания остались о Лузан Н.П.. Внешне миловидная она вначале произвела хорошее впечатление. И только потом в течение трёх лет проявились неприятные черты.
|
| Вторая страничка дневника. Вобла и другие Марина Гончарова |
 | Cтраничка из дневника переломного момента в школьной жизни. Из младшей школы, где один учитель, который казался непререкаемым авторитетом, цитировался дома направо и налево мы начинали учиться в 5-м. |