Страничка Тины Смелянчук, выпуск 1976 год
Берлин 2003 года
Фотографии открываются в отдельном окне по щелчку мыши

		А дальше вам всем дорогая «Шпиль штрассе», вернее Rheingold-Strasse. Я эту улицу практически не знаю, поэтому помечу лишь схематично углы обзора для общей ориентации. Вид на улицу сразу при выходе из парка.
		Впереди виднеется перекрёсток с Andernacher Strasse. Направо улица идёт к скверу перед домом, известным как «утюг», налево к территории, где когда-то были так называемые дачки, потом построено было НИИ по лучевой защите (что-то в этой области)
		перекрёсток , вид направо
		тот же перекрёсток, но уже вид на начало Rheingold-Strasse. Обратите внимание на цветовую гамму домов. Не знаю, как кому, но всё это неестественное разноцветье старых зданий на меня подействовало раздражающе. Карлсхорст местами стал похож на выжившую из ума кокотку, до безобразия замазавшую лицо дешёвой цветной косметикой.
		угол Andernacher Strasse и Rheingold-Strasse, налево вход в парк, а прямо к «дачкам». Это дом, если стоять к парку спиной, по левую руку. Кажется, по описаниям, дом Олега Давыдова.
		это тот же угол, но вид на обе стороны конца Andernacher Strasse. Впереди виднеется здание НИИ, где в далёкие 60-е годы была территория огородов и садов.
		это уже сама Rheingold-Strasse («Шпиль штрассе»). Первые на снимке дома либо сильно перестроены, либо вообще построены заново. С левой стороны совершенно новый комплекс. Я хотела зайти во двор, но теперь ни в один двор не попасть – всё на замках. «Посторонним вход воспрещён». А когда-то в Карлсхорсте не было посторонних. Мы бегали и играли, где хотели.
		Rheingold-Strasse («Шпиль штрассе») упирается в Loreley-Strasse. Направо пойдёт улица в сторону железной дороги.
		вот она вся Loreley-Strasse. С правой стороны улицы жили и русские, с левой только немцы. Вообще именно эта улица была своего рода пограничной, дальше русских не селили. Мне когда-то казалась эта улица такой большой... Но тогда я была очень маленькой девочкой. Именно с Loreley-Strasse я первый раз пошла в школу. Мой же дом – дом моего детства был в самом начале улицы. До него надо было перейти перекрёсток с Ehrenfels-Strasse.
		вот он этот перекрёсток Loreley-Strasse и Ehrenfels-Strasse. Арка в здании на снимке вела во двор. Ребята обоих домов дружили и часто бегали из двора во двор. Теперь арки нет. Там встроены двери, и всё теперь заперто для посторонних и любопытных.
		начало Loreley-Strasse, № 1 – подъезд в котором жила я. Квартира от входа на втором этаже направо. Налево жил Миша Чернопятов, а внизу жила Нина Прихно. На углу был магазин с продуктами – самообслуживание. Там и сейчас магазин. Дом отремонтирован, в прекрасном состоянии.
		а это соседний дом, который завершает улицу и углом переходит на Ehrenfels-Strasse. На углу на первом этаже была квартира, где жил Сергей Пьянов. Очень жаль, но именно это здание стоит в ужасающем состоянии.
		это ещё со стороны Loreley-Strasse. Внизу всё замуровано, стёкла везде выбиты, штукатурка облетела, из карниза-водостока седыми космами свисает мёртвая трава.
		угол этого же дома. У моих родителей должна быть такая же фотография, только чёрно-белая и уже 35-летней давности. На снимке этот же дом, этот же угол, 1 сентября 1966 года и маленькая девочка с портфелем и большим белым бантом.
		наше начало Ehrenfels-Strasse, так мы ходили в школу. За красным автомобилем, если приглядеться, в кустах видна дверь в подъезд. Всё порядком заросло.
		первый этаж, квартира Сергея Пьянова. Зная, как Сергею дорого воспоминание об этом доме с комнатой, которая сейчас заколочена, с кафельной печкой в углу комнаты, я решила попытаться войти внутрь. Когда совершаешь что-то противозаконное, пусть даже и совсем не страшное, чувствуешь себя очень беспокойно. Дверь в подъезд Сергея оказалась со сбитым замком. Среди бела дня я решила войти в подъезд. Я сильно нервничала. Дело в том, что в последний момент, оглянувшись, я приметила, что из дома напротив за моими действиями пристально наблюдают. Я ведь и без того своей бесконечной фотосъёмкой привлекала к себе внимание. Чувствуя на себе посторонний взгляд, я всё-таки приоткрыла дверь в подъезд.
		так выглядит брошеное и заброшенное жильё. Светло в подъезде только на фотоснимке – сработала вспышка. На самом деле стоял полумрак. Я даже не могла разобрать, что у меня под ногами. В этот момент, как на зло, закончилась в камере плёнка.
		От немцев можно ожидать чего угодно, законопослушный бюргер в интересах порядка вполне мог бы позвонить в полицию. Поэтому я не стала искушать судьбу и нарываться на неприятности. Перезаряжать аппарат – дело нескольких минут, которые могли бы меня и подвести. Жаль, что не удалось проникнуть в дом дальше. Наверное, я просто трусиха.